Что макс вебер называет элементом научного процесса. Макс вебер основные идеи в социологии кратко

Макс Вебер, безусловно, - один из самых выдающихся социологов и философов двадцатого века и на ряду с Карлом Марксом и Эмилем Дюркгеймом является одним из основоположников социологической науки. Он внес огромный вклад в развитие как социологической, так и других дисциплин, заметно обогатил социологическую терминологию, пополнив ее такими понятиями, как "социальное действие" и "идеальный тип", и выдвинул множество теорий, поднявших социологию на новый уровень. Одной из самых известных и значимых из них считается идея "понимающей социологии". Именно она повлияла на полное переосмысление самого понимания социологами общества и их к нему отношения, не проложила новую дорогу развития социологической науки, но и развила множество других идей и теорий, возвысив Вебера до уровня величайших социологов всех времен и народов. В чем же уникальность и ценность данной методики познания общества, мы попытаемся разобраться в нашей работе.

Итак, понимающая социология - один из методов познания общества, выдвинутый Максом Вебером, суть которого заключается в изучении индивида путем объяснения его действий, поиска возможных мотивов его поступков. В более широком смысле - это одно из основных направлений социологии, связанное с ориентацией на преодоление ее натуралистических установок и позитивистской идеологии. На формирование идеи понимающей социологии преимущественно повлияла идея позитивизма, выдвинутая О.Контом и господствующая в социологии во время ее изучения Вебером, а также тот факт, что ученый первый заметил и подробно описал разницу между естественными и социальными науками. Если целью первых стоит выявление новых единых законов для общего случая (основной принцип позитивизма), то предметом изучения социологии Вебер считает частные случаи, независимые от истории. Поэтому в его глазах задача социолога - не наблюдать за людьми и делать выводы, исходя лишь из этих наблюдений, а ставить себя на место человека и пытаться понять его и причины тех или иных его действий. Так что нет ничего удивительного в том, что методика названа "понимающей" и относится к "антипозитивистским" методам познания общества. Очень важным аспектом понимающей социологии является само понимание Вебером общества. Он считает, что общество - это не нечно целое и неразрывное, а лишь структура из отдельных элементов - индивидов, поэтому социология должна изучать только индивидов по-отдельности, а не общество в целом, ведь именно они являются творцами социальной реальности, они имеют чувства и волю и создают общество, а не являются его безвольными элементами. Переплетение этих соотнесений (то есть попытки понять мотивы социальных действий вместо пассивного наблюдения плюс отношение к обществу, как к целому, образованному конкретными индивидами, обладающими свойственными только им качествами и особенностями) сам Вебер называет "смысловой связью поведения".

Чтобы понять и правильно оценить те или иные поступки человека, Вебер вводит несколько понятий-помощников, служащих средством "ценностно-независимого" исследования, важность которого очень подчеркивалась в трудах Вебера. Одним из них является термин "идеальный тип". Идеальный тип по Веберу - это некая теоретическая конструкция, созданная для выджеления основных критериев оценки социального действия. То есть идеальные типы - это некие утопии, не существующие в действительности, но позволяющие оценивать реальные поступки. Самым известным примером идеальных типов можно назвать предложенные Вебером идеальные типы государства: первый - рациональный тип, представляющий собой рационально выгодные взаимоотношения господствующих и подчиненных; второй - традиционный тип, основанный прежде всего на уже существующих и устоявшихся традициях и обычаях; и третий - харизматичный тип, в основе которого лежат личные качества обладателей власти, их способность привлечь внимание, увлечь людей за собой (это основатели мировых религий, выдающиеся полководцы и политики). Конструкция идеальных типов должна служить помощником в определении мотивов и целей тех или иных поступков индивида, а также помочь дать оценку социальной действительности.

Также одним из важнейших "инструментов" понимающей социологии является понятие социального действия. Социальное действие - это действие человека (независимо от того, носит ли оно внешний или внутренний характер, сводится к невмешательству или к терпеливому принятию), которое по предполагаемому действующим лицом или действующими лицами смыслу соотносится с действием других людей или ориентируется на него; то есть по сути социальное действие - это и есть объект изучения понимающего метода. Вебер делит его на четыре типа, основанных на степени рациональности и адекватности поведения индивидов: целерациональное, ценностно-рациональное, традиционное и аффективное. Целерациональное действие - в наибольшей степени рациональный тип поведения, соотносящийся с рационально осмысленными средствами, обеспечивающими достижение именно этой, а не какой-то иной цели; ценностно-рациональное действие - действие, при котором важнейшую роль для индивида играет сам поступок, его совершение; традиционное действие представляет собой следование тем или иным моделям поведения, уже сложившимся в обществе традиционно и не подвергающимся переосмыслению; наконец, аффективное действие - действие, совершаемое под воздействием каких-либо сильных эмоций, наименее осмысленное из всех.

Сам Вебер считает, что в современном обществе преобладают рациональные типы социального поведения. Он объясняет свою позицию таким понятием, как рационализация - процесс, благодаря которому общество прогрессирует. Благодаря рационализации, которая свойственна индустриальному обществу, понимающая социология становится еще более осмысленной, потому что каждое действие человек просчитывает, а значит появляется возможность классифицировать поведение людей, понять его изнутри. Мы можем наблюдать, что процесс рационализации усилился на примере бюрократии, которая занимается решением организационных вопросов общих случаев, но никак не частных. Бюрократические методы управления имеют множество преимуществ, так устраняют «хаус», но, с другой стороны, крадут время. Рационализация проявляется практически во всех сферах социума: в экономике, - расчет и организация производства производится оценивающими процедурами, в религии - мистическое постепенно заменяется личной ответственностью, в политике - появлением регулярной партийной машины, в науке - появлением больших научных команд, где каждый действует как налаженный механизм, а не исследует в одиночку, а также в моральном поведении - установлением традиционного воспитания. Таким образом, веберовская рационализация приводит к тому, что мы отчетливее видим мотивы, движущие поведением людей.

Согласно Веберу, все социальные действия совершаются людьми в соответствии с принадлежностью к социальным организациям: классовой, сословной и партийной. Классовая принадлежность определяется уровнем дохода человека и условиями его жизни. Интересно, что, если возможности будут меняться в ту или иную сторону, реакция на происходящее у людей из одного класса будет схожей. Этот феномен М. Вебер назвал «массовидным». В сословия люди попадают по сходному образу жизни, то есть они больше ориентируются друг на друга, поступают «сообща», а не поодиночке и чувствуют единство, потому что их действия осознанны, и в свое окружение они ищут похожих людей. В партии люди группируются еще более осознанно и ориентируются не на какие-то общие представления, а на свои собственные, которые создают и изменяют. Таким образом, принадлежность к одному из этих образований диктует человеку определенный тип поведения, а значит и социального действия.

Понимание социального действия Вебером полностью отличается от смысла, которое в это понятие вкладывал его коллега, другой выдающийся социолог Эмиль Дюркгейм. Категория социального действия, которая исходит из понимания мотивов каждого человека, - это тот главный пункт, в котором мысли Вебера о социологии отличаются от размышлений Э. Дюркгейма. В противоположность Дюркгейму он считает, что ни те или иные формы коллективности, нм общество в целом никогда не являлось и не является субъектом социального действия; коллективы же представляют собой лишь производные от составляющих их индивидов, они являются не самостоятельными структурами, а просто способами организации работы отдельных индивидов. вебер понимающий социология познание

Очень важно понимать роль социального действия в развитии понимающего метода, ведь именно при отнесении поступка индивида к определенному виду соц. действия появляется возможность понять его мотивы и цели, что и является основной задачей рассматриваемого нами метода. Немаловажен в развитии понимающего метода и тот факт, что Вебер - первый социолог, обнаруживший разницу между социальными и научиными дисциплинами именно в социологическом смысле. Открытие Вебером различий между изучением общества с помощью естественных и социальных наук не только оказало огромное влияние на формирование понимающего метода, но и помогло определить его причинность, то есть вероятность совершения индивидом того или иного действия, а также зависимость его решений от различных факторов. В связи с этим можно сказать, что общество не является "жертвой истории", а, наоборот, имеет множество возможностей. Чтобы разграничить причинность в естественных и социальных науках, он вводит понятие «адекватной причинности» применительно к последним. Говоря простыми словами, ее цель - установить степень вероятности того, что при событии x наступит событие у. При рассмотрении социологии в таком ключе сначала может показаться, что отсутствие абсолютности делает социологию бессмысленной, однако Вебер считает, что главная ее суть как раз заключается в том, что события вероятны, что тот или иной случай - это по сути совокупность вероятностей, а человеческое общество, как мы уже говорили, - не что-то исторически неизбежное, а динамически развивающийся организм.

Итак, изучив все факты и особенности понимающего метода, можно сделать вывод, что, социология является наукой о социальном поведении, пытающаяся объяснить его и понять, и во многом это заслуга именно Вебера и его понимающего метода. Изучив все вешеперечисленное, можно сделать несколько выводов:

• 1) социальное поведение показывает внешнюю и внутреннюю позицию, которая ориентирована на совершение поступка или отказ от него;
• 2) поведение является социальным, когда оно соотносится с поведением других людей;
• 3) основной целью "понимающей социологии" является определение мотивов, которые управляют людьми в тех или иных ситуациях.

Заключение

В заключение хочется еще раз заметить, что Вебер - один из самых выдающихся ученых за всю историю социологии. Его метод понимающей социологии не только заставил пересмотреть отношение к обществу и направил внимание социологов на личность человека, на его чувства и внутренние качества, но и заложил основы других его версий: феноменологической социологии, этнометодологии, когнитивной сициологии и многихъ других методик. Именно благодаря Веберу к человеку начинают прислушиваться, пытаются не просто осудить, но понять его, встать на его место. Что касается нас, мы считаем, что теория понимающей социологии является самой верной методикой познания общества, потому что в первую очередь учит гуманности, отрицает необдуманно сделанные категоричные выводы и, наоборот, призывает к попыткам разобраться в ситуации и понять мотивы действий человека. французский социолог Р. Арон говорил: "Творчество Вебера, как и всех великих мыслителей, настолько богато и двусмысленно, что каждое новое поколение прочитывает его, изучает и истолковывает по-разному", и с этими словами, как и с огромным вкладом в социологическую науку, седланным Вебером, невозможно не согласиться.

Библиография

• 1. Вебер М. Класс, сословие, партии (фрагменты). - Личность. Культура. Обществе 2003, Вып. 1-2 (15-16). - М. 2003, - С. 140
• 2. 2. Вебер М. Избранные произведения. - М.: «Прогресс», 1990. - С. 496.
• 3. 3. Вебер М. Избранные произведения. - М.: «Прогресс», 1990. - С. - С. 623-624.
• 4. 4. Некрасов А.И. Социология. - Х.: Одиссей, 2007. - 304 с.
• 5. 5. Радугин А.А., Радугин К.А. Социология. - М.: Центр, 2008. - 224 с.
• 6. 6. Волков Ю.Т., Мостовая И.В. Социология - М.: Гардарики, 2007. - 432 с.

Основные идеи Макса Вебера (1864-1920), немецкого социолога, основоположника теории социального действия и «понимающей» социологии, кратко изложенные в этой статье.

Макс Вебер основные идеи кратко

Основные взгляды и идеи социолога изложены в его трудах «Экономика и общество» (1922 год) и «Протестантская этика и дух капитализма» .

• Центральное понятие в системе Вебера – это «господство». В отличие от власти оно основано на экономической силе. Это особое отношение между управляемым и управляющим, где последний навязывает свою волю первому в виде обязующих приказов.
• Роль насилия как основа государства. Признавая этот факт, Вебер все же делал акцент на том, что для возникновения и длительного функционирования господской системы одного насилия недостаточно. Необходимо также наличие неких традиций, ценностей, убеждений, правил и норм, которые обуславливают общественное послушание людей.
• Выделил 3 «идеально чистых типа господства»: харизматическое, традиционное и рациональное. Традиционное господство основывается на вере в законную власть, которая опирается на традицию и имеет закрепленные за ней нормы и правила. Харизматическое господство – это дар, божественное необыкновенное качество, которым наделены лишь некоторые люди. Они обладают магической силой, по мнению других людей. В современных государствах такое господство является основой политического лидерства
• Социологическая теория. Социология – это понимающая наука, которая изучает поведение личности, которая в свои действия вкладывает некий смысл. Выделил 4 типа социальной мотивации (действий) человека: ценностно-рациональное социальное действие (в основе вера в этическую, эстетическую, религиозную ценность поведения независимо от ее результата), целерациональное социальное действие (в основе ожидание поведения объектов внешнего мира и других людей), аффективное социальное действие (эмоциональное действие), традиционное социальное действие (привычное поведение человека).
• Концепция о влиянии протестантской этики на капитализм. Принципы протестантизма — умеренное текущее потребление, самоотверженный труд, выполнение своих обязательств, вкладывание ресурсов в будущее и честность, близки к идеальному типу капиталистического предпринимателя.
• Отстаивал идею идеального типа капитализма, как торжества рациональности в хозяйственной жизни, религии и политической власти.
• Выделил 4 типа рационализма – формальный, субстантивный, теоретический и практический.
• У каждого времени свои абсолюты и ценности.

Надеемся, что из этой статьи Вы узнали об основных идеях Макса Вебера.

Макса Вебера, немецкого социального философа, экономиста и историка, часто называют одним из основателей современной социологии. Аргументы в пользу этого утверждения таковы: (1) он дал систематическое изложение концептуальных основ социологической перспективы; (2) он разработал последовательную философию социальной науки, которая осмыслила сущностные основы социального действия; (3) в ряде самостоятельных областей он уловил основные характеристики современной индустриальной цивилизации; (4) через эмпирические исследования современного общества он идентифицировал ряд ключевых вопросов, которые стали средоточием дальнейших принципиальных дискуссий в рамках данной дисциплины; (5) его собственная жизнь представляет собой убедительный пример социологии как призвания.

Биографические вехи . Макс Вебер родился в 1864 году в г. Эрфурте в семье юриста. Оно получил воспитание, которое характеризовалось семейным богатством, политическим либерализмом и протестантским духом. Учился в Гейдельбергском, Геттингенском и Берлинском университетах. Темой его ранних научных исследований была хозяйственная жизнь античных и средневековых обществ. С 1891 по 1897 г. он - профессор права и политической экономии в ряде университетов Германии. Одновременно ведет активную научно-исследовательскую и публицистическую деятельность. Однако его преподавательская и исследовательская работа была прервана болезнью, сопровождавшейся в 1897 году нервно-психическим расстройством. Невзирая на это, его академическая продуктивность продолжала оставаться огромной. С 1907 года, получив наследство, полностью посвящает себя науке. В течение ряда лет активно сотрудничает с Немецкой ассоциацией социологов, занимая там весьма заметные позиции. С началом Первой мировой войны поступает на государственную службу (к чему он всегда относился с большим уважением). Скончался в 1920 г. в Мюнхене.

Творческое наследие Вебера весьма обширно и разнообразно. Мы затронем здесь лишь некоторые из наиболее весомых социологических воззрений великого немецкого социолога; в других наших методических пособиях мы также затрагиваем некоторые его идеи.

2.5.1. Социологический метод

Социология во второй половине прошлого века была, в сущности, довольно молодой наукой. Как мы помним, основоположник этой науки Огюст Конт был одновременно и основателем нового научного метода - позитивизма. Позитивизм, рассматривая человеческое общество как одну из разновидностей природной реальности, требовал подходить к его изучению с помощью тех методов, которые зарекомендовали себя в естественнонаучных дисциплинах: наблюдение, регистрация фактов, обобщение и выведение закономерностей.

Таким образом, позитивизм с самого начала приобрел господствующие позиции в новой науке. Однако, по мере ее развития, все большее число исследователей задумывались о правомерности использования именно этого метода исследований. Так, немецкий историк культуры и социальный философ В. Дильтей утверждал, что в социальных дисциплинах способы познания должны отличаться от тех, что сложились в естественнонаучных. Дело в том, что общество состоит из индивидов, наделенных сознанием, и само оно - человеческое порождение. Если естественные науки имеют дело с внешним опытом и прибегают главным образом к объяснению наблюдаемых явлений, то науки, изучающие общество, состоящее из людей, должны учитывать понимание чувств, мотивов, интересов этих людей.

Эти идеи оказали серьезное влияние на М. Вебера в его размышлениях о научном методе, который должен применяться в науке о человеческом обществе. И он, в конечном счете, приходит к выводу, что социальные науки в этом смысле должны глубоко отличаться от естественных наук (хотя и имеют с ними общее рациональное начало). Одной из важнейших отличительных черт науки о человеческом обществе должно быть понимание . Вебер исходит из того, что социология должна познавать те значения, которые люди придают своим действиям. Для этого и вводится термин Verstehen , который дословно переводится с немецкого как "понимание" и приобретает в социологическом методе Вебера довольно автономное значение.

В то же время социология, будучи наукой, изучающей человеческое поведение в максимально обобщенном виде, не может посвятить себя выявлению мотивов каждого отдельно взятого индивида - все эти мотивы настолько различаются и не похожи один на другой, что мы окажемся не в состоянии составить сколько-нибудь связного описания их или создать какую-либо типологию. Однако в этом, по мнению Вебера, нет нужды: поскольку все люди имеют общую человеческую природу, нам необходимо просто составить типологию различных поступков людей в их отношениях со своим социальным окружением.

Суть использования Verstehen состоит в том, чтобы поставить себя в положение других людей для того, чтобы увидеть, какое именно значение они придают своим действиям или каким целям, по своему убеждению, служат. Если социологи намерены, например, проанализировать социальные причины, по которым люди размахивают руками, они должны иметь какие-то основания для того, чтобы решить, что именно является побудительными мотивами взмахов чьей-то руки вверх и вниз (вправо-влево), и почему другие так не поступают в аналогичной ситуации. Если вы оказываетесь неспособны к исследованию такого рода значений, это может стать источником серьезных заблуждений, когда какие-то группы действий будут отнесены к одной и той же категории, в то время как в действительности они принадлежат к различным категориям. Исследование значений человеческих поступков - это в какой-то степени просто развитие наших повседневных попыток понять действия множества различных окружающих нас людей.

В качестве одного из важных исследовательских инструментов в своем социальном анализе Вебер использует понятие идеального типа . Идеальный тип - это некая мыслительная конструкция, которая извлекается не из эмпирической реальности, а создается в голове исследователя - в качестве теоретической схемы изучаемого явления - и выступает как своеобразный "эталон", сравнивая с которым интересующий нас объект, мы можем судить о мере удаления или, наоборот, приближения к нему исследуемой эмпирической реальности. Вебер подчеркивает, что сам по себе идеальный тип не может дать знания о соответствующих процессах и связях изучаемого социального явления, а представляет собою чисто методический инструмент. Как указывает Ю.Н. Давыдов, "идеально-типическая конструкция отвечает на вопрос, каким был бы социальный процесс и фактические обстоятельства его протекания, если бы они целиком и полностью отвечали своему принципу (правилу), своей логически непротиворечивой схеме".

Вебер предполагал, что социологи отбирают в качестве характеристик идеального типа определенные аспекты поведения или институтов, которые доступны для наблюдения в реальном мире, и преувеличивают их до форм логически понятной интеллектуальной конструкции. Не все характеристики этой конструкции могут быть представлены в реальном мире. Но любую конкретную ситуацию можно понять глубже, сравнивая ее с идеальным типом. Например, конкретные бюрократические организации могут не совпадать в точности с элементами идеального типа бюрократии, однако знание этого идеального типа может пролить свет на эти реальные вариации. Поэтому идеальные типы представляют собой, скорее, гипотетические конструкции, формируемые из реальных явлений, и имеющие объяснительную ценность. "Идеальный" здесь означает, скорее, "чистый" или "абстрактный", нежели нормативно желательный . Вообще говоря, точная связь между идеальными типами и реальностью, к которой они относятся, остается не до конца ясной. Вебер, с одной стороны, предполагал, что выявляемые расхождения между реальностью и идеальным типом должны вести к переопределению типа, а с другой стороны, он также утверждал, что идеальные типы являются моделями, не подлежащими проверке. Однако другие социологи трактовали их как проверяемые модели реального мира. Дополнительная путаница может возникнуть вследствие того, что Вебер сам часто молчаливо использовал идеальные типы как проверяемые модели. Впрочем, сущность этого инструмента станет лучше понятна из его применения. Мы рассмотрим здесь два идеальных типа, использованных Вебером в его социологии.

2.5.2. Идеальные типы социальных действий

Одним из центральных понятий веберовской социологии выступает социальное действие . Вот как определяет его сам Вебер:

"Действием" мы называем действие человека (независимо от того, носит ли оно внешний или внутренний характер, сводится ли к невмешательству или терпеливому приятию), если и поскольку действующий индивид или индивиды связывают с ним субъективный смысл . " Социальным" мы называем такое действие, которое по предполагаемому действующим лицом или действующими лицами смыслу соотносится с действием других людей и ориентируется на него" .

Однако действия и поступки людей изучают и многие другие науки, в частности, история и психология. В чем же качественное своеобразие чисто социологических подходов? Прежде всего, в том, что социология изучает обобщенное поведение людей как если бы оно протекало в неких идеальных условиях. При этом ее интересует не только ориентированность действий на других людей, но и степень наполненности их определенным смыслом . Понятие же смысла выводится из соотношения цели и средств . Изучение различных вариантов такого соотношения приводит Вебера к построению идеальной типологии социальных действий (см. табл.2.2).

Речь идет о том, что любые поступки и действия, совершаемые человеческими существами, могут быть "измерены" с помощью этих своеобразных эталонов, то есть могут с большей или меньшей степенью приближения отнесены к одному из четырех идеальных типов, приведенных в таблице. Давайте попытаемся рассмотреть каждый из них более подробно.

Таблица 2.2

Идеальные типы социальных действий

Целерациональное действие . Этот в максимальной степени рациональный тип действия характеризуется ясностью и осознанием поставленной цели, причем, это соотносится с рационально осмысленными средствами, обеспечивающими достижение именно этой, а не какой-то иной цели. В рациональности цели можно удостовериться двояким образом: во-первых, с точки зрения ее собственного содержания, во-вторых, с точки зрения целесообразности (т.е. сообразности с целью ) избираемых средств. В качестве именно социального действия (а значит, ориентированного на определенные ожидания со стороны других людей) оно предполагает рациональный расчет действующего субъекта на соответствующую реакцию со стороны окружающих людей, с одной стороны, и на использование их поведения для достижения поставленной цели - с другой. Здесь необходимо помнить о том, что такая модель выступает прежде всего идеальным типом, а значит, реальные человеческие поступки могут быть поняты прежде всего через измерение степени отклонения от данной модели. В одних случаях такие отклонения не слишком значительны, и мы можем говорить о реальном поступке как о "почти целерациональном". Если же отклонения более существенны, то они практически выводят нас на иные типы социального поведения.

Ценностнорациональное действие . Этот идеальный тип социального действия предполагает совершение таких поступков, которые основаны на убежденности в самодостаточной ценности поступка как такового, другими словами, здесь в качестве цели выступает само действие. Ценностнорациональное действие, по Веберу, всегда подчинено определенным требованиям, в следовании которым индивид видит свой долг. Если он поступает сообразно этим требованиям - даже если рациональный расчет предсказывает бу льшую вероятность неблагоприятных последствий такого поступка для него лично, - значит, мы имеем дело с ценностнорациональным действием. Классический пример ценностнорационального действия: капитан тонущего судна покидает его последним, хотя это угрожает его жизни. Осознанность такой направленности действий, соотнесение их с определенными представлениями о ценностях - о долге, достоинстве, красоте, морали и т.п. - уже говорит об определенной рациональности, осмысленности. Если к тому же мы имеем дело и с последовательностью в реализации такого поведения, а значит, преднамеренностью, то можно говорить об еще большей степени рациональности его, что и отличает ценностнорациональное действие, скажем, от аффективного. В то же время по сравнению с целерациональным типом "ценностная рациональность" действия несет в себе нечто иррациональное, поскольку абсолютизирует ценность, на которую ориентируется индивид.

"Чисто ценностно-рационально, - утверждает Вебер, - действует тот, кто, не считаясь с предвидимыми последствиями, действует в соответствии со своими убеждениями и выполняет то, чего, как ему кажется, требует от него долг, достоинство, красота, религиозное предписание, пиетет или важность какого либо... " дела" . Ценностнорациональное действие... всегда есть действие в соответствии с " заповедями" или " требованиями" , которые действующий считает предъявленными к себе".

Представляется, что различие между целерациональным и ценностнорациональным типами социального действия примерно такое же, как между истиной и правдой . Первое из этих понятий означает "то, что есть на самом деле", независимо от системы представлений, убеждений, верований, сложившихся в том или ином конкретном обществе (как замечает по этому поводу В.И. Даль: "Все, что есть , то истина ; не одно-ль и то же есть и естина, истина ?"). Получить такого рода знание действительно непросто, к нему можно просто последовательно, шаг за шагом, приближаться - так, как это предлагает сделать позитивист Конт. Второе же означает сопоставление того, что наблюдаешь или намереваешься предпринять, с общепринятыми в этом обществе нормами и представлениями о должном и правильном. Другими словами, правда всегда нормативна . Как определяет "правду" тот же Даль: "истина на деле, истина во образе, во благе; правосудие, справедливость".

Традиционное действие . Этот тип действия формируется на основе следования традиции, то есть подражания тем или иным образцам поведения, сложившимся в культуре и одобряемым ею, а потому практически не подлежащим рациональному осмыслению и критике. Такое действие совершается во многом чисто автоматически, по сложившимся стереотипам, оно характеризуется стремлением ориентироваться на привычные образцы поведения, сложившиеся на основе собственного опыта и опыта предшествующих поколений. Несмотря на то, что традиционные действия отнюдь не предполагают выработку ориентации на новые возможности (а может быть, как раз поэтому), пожалуй, именно оно составляет львиную долю всех поступков, совершаемых индивидами. В какой-то степени приверженность людей к совершению традиционных действий (проявляемых в огромном числе вариантов) служит основой стабильности существования общества и предсказуемости поведения его членов. Как указывает сам Вебер,

" ...чисто традиционное действие... находится на самой границе, а часто даже за пределами того, что может быть названо " осмысленно" ориентированным действием" .

Аффективное действие . Наименее осмысленное из приведенных в таблице идеальных типов. Главной его характеристикой является определенное эмоциональное состояние - вспышка страсти, ненависти, гнева, ужаса и т.п. Аффективное действие имеет свой "смысл", главным образом, в скорейшем снятии возникшего эмоционального напряжения, в разрядке. Этим оно прямо противоположно целерациональному действию; однако здесь таится определенное сходство с ценностнорациональным действием, которое, как мы видели, также не стремится к достижению какой-то "внешней" цели и видит определенность в самом совершении действия.

" Индивид действует под влиянием аффекта, если он стремится немедленно удовлетворить свою потребность в мести, наслаждении, преданности, блаженном созерцании или снять напряжение любых других аффектов, какими низменными или утонченными они ни были" .

Приведенная типология может служить неплохой иллюстрацией для понимания сущности того, что было выше определено как "идеальный тип". Вряд ли какой-то из реальных поступков, совершаемых в этом мире реальными людьми, можно было бы в полной мере охарактеризовать как относящийся к тому или иному идеальному типу социального действия. Они могут лишь в большей или меньшей степени приближаться к какому-то из них, нести в себе черты и того, и другого, и третьего. А каждый из идеальных типов будет выполнять функции "эталонного метра" - иридиевого бруска, хранящегося в Парижской палате мер и весов.

Два последних идеальных типа социальных действий, строго говоря, не являются вполне социальными - во всяком случае, в веберовском значении этого слова. В самом деле, и традиционный, и особенно аффективный типы действия во многом близки к тем типам действия, которые свойственны и животным. Первый из них - традиционный - можно в значительной степени уподобить условному, а второй - аффективный - безусловному рефлексу. Понятно, что они в значительно меньшей степени являются порождением интеллекта, нежели второй и - в особенности - первый типы социального действия.

С приведенной выше типологией идеальных типов социальных действий довольно тесно связана одна из стержневых идей веберовской социологии - идея о последовательной рационализации социальной жизни. Вообще идея усиления значения рациональности по мере исторического развития того или иного общества проходит красной нитью через научное творчество Вебера. Он твердо убежден, что рационализация - это одна из главных тенденций самогу исторического процесса. Рационализация находит свое выражение в увеличении доли целерациональных действий в общем объеме всех возможных типов социальных действий и в усилении их значимости с точки зрения структуры общества в целом. Это означает, что рационализируется способ ведй ния хозяйства, рационализируется управление, образ мышления. И все это, как считает Вебер, сопровождается колоссальным усилением социальной роли научного знания - этого наиболее "чистого" воплощения принципа рациональности. Формальная рациональность в веберовском понимании - это, прежде всего калькулируемость всего, что поддается количественному учету и расчету. Тот тип общества, в котором возникает такого рода доминанта, современные социологи именуют индустриальным (хотя первым его назвал так еще Сен-Симон, а потом этот термин довольно активно использовал и Конт). Все прежде существовавшие типы обществ Вебер (и вслед за ним - большинство современных социологов) называет традиционными . Важнейший признак традиционных обществ - это отсутствие в социальных действиях большинства их членов формально-рационального начала и преобладание поступков, наиболее близких по своему характеру к традиционному типу действия.

Формально-рациональное - это определение, применимое к любому явлению, процессу, действию, которое не просто поддается количественному учету и расчету, но и, более того, в значительной степени исчерпывается своими количественными характеристиками. Движение самого процесса исторического развития характеризуется тенденцией нарастания в жизнедеятельности общества формально-рациональных начал и все большего преобладания целерационального типа социальных действий над всеми остальными. Понятно, что одновременно это должно означать и повышение роли интеллекта в общей системе мотиваций и принятий решений социальными субъектами.

Общество, где господствует формальная рациональность, - это такое общество, где в качестве нормы выступает не столько стремление к наживе, сколько рациональное (т.е. разумно-расчетливое) поведение. Все члены такого общества ведут себя таким образом, чтобы рационально и к всеобщей пользе применять все - и материальные ресурсы, и технологию, и деньги. Роскошь, к примеру, не может считаться рациональной, поскольку это отнюдь не разумное расходование ресурсов.

Рационализация как процесс, как историческая тенденция, по Веберу, включает в себя: (1) в экономической сфере - организацию фабричного производства бюрократическими средствами и расчеты выгод с помощью систематических оценивающих процедур; (2) в религии - развитие теологических концепций интеллектуалами, постепенное исчезновение волшебного и вытеснение таинств личной ответственностью; (3) в праве - эрозию специально устроенного /ad hoc/ законотворчества и произвольного судебного прецедента дедуктивными юридическими рассуждениями на основе универсальных законов; (4) в политике - упадок традиционных норм узаконения и замещения харизматического лидерства регулярной партийной машиной; (5) в моральном поведении - больший акцент на дисциплину и воспитание; (6) в науке - последовательное снижение роли индивидуального инноватора и развитие исследовательских команд, скоординированных экспериментов и направляемой государством научной политики; (7) в обществе в целом - распространение бюрократических методов управления, государственного контроля и администрирования. Понятие рационализации было, таким образом, частью веберовской точки зрения на капиталистическое общество как на своеобразную "железную клетку", в которой индивид, лишенный религиозного смысла и моральных ценностей, будет во все возрастающей степени подвергаться государственному надзору и воздействию бюрократического регулирования. Подобно марксову понятию отчуждения, рационализация подразумевает отделение индивида от общины, семьи, церкви и его подчинение правовому политическому и экономическому регулированию на фабрике, в школе и в государстве. Таким образом, Вебер безоговорочно представлял рационализацию в качестве ведущей тенденции западного капиталистического общества. Рационализация - это процесс, посредством которого сфера человеческих отношений становится предметом расчета и управления. В то время, как марксисты признавали ведущее положение расчета лишь в трудовом процессе и фабричной дисциплине, Вебер находил рационализацию во всех социальных сферах - политике, религии, экономической организации, университетском управлении, в лаборатории и даже в нотной записи.

2.5.3. Социология господства

Один из вопросов, который постоянно занимает Вебера и к которому он возвращается вновь и вновь в своих работах, - причины, по которым одни люди подчиняются другим, а также механизмы, с помощью которых осуществляются социальные отношения господства-подчинения. Следует сразу отметить, что Вебер различает власть и господство . Первая, считает он, предшествует второму и не всегда обладает его характеристиками. Строго говоря, господство - это, скорее, процесс реализации власти. Кроме того, господство означает определенную вероятность того, что приказы, отдаваемые одними людьми (которые обладают властными полномочиями), встретят у других людей готовность подчиниться, выполнить эти приказы.

Один из важных вопросов: при каких условиях возникают между людьми отношения господства-подчинения? Эти отношения, по Веберу, основаны на взаимных экспектациях : со стороны управляющего, того, кто отдает распоряжения, - ожидание того, что отдаваемое распоряжение будет непременно исполнено; со стороны управляемых - ожидание, что управляющий имеет право на отдание таких распоряжений; только при уверенности в таком праве управляемый получает мотивацию к выполнению приказа. Другими словами, легитимное , т.е. законное, господство не может ограничиваться самим фактом применения власти, оно нуждается в вере в ее законность. Власть становится господством, когда она расценивается людьми как легитимная. При этом, утверждает Вебер,

" ...легитимность порядка может быть гарантирована только внутренне, а именно:

1. чисто аффективно: эмоциональной преданностью;

2. ценностно-рационально: верой в абсолютную значимость порядка в качестве выражения высочайших непреложных ценностей (нравственных, эстетических или каких-либо иных);

3. религиозно: верой в зависимость блага и спасения от сохранения данного порядка" .

Существуют три идеологических основания легитимности, которые могут облекать правителей властью: традиционное, харизматическое и легально-рациональное. В соответствии с этим Вебер обосновывает три идеальных типа господства , каждый из которых получает наименование по своему идеологическому основанию. Рассмотрим каждый из этих типов подробнее.

Легально-рациональное господство. (Его иногда называют просто рациональным). Здесь основным мотивом подчинения выступает, в известной степени, удовлетворение собственных интересов. При этом люди подчиняются не столько другим людям, сколько общепринятым законам, правилам, которые этими другими людьми выражаются и от имени которых они выступают. Легально-рациональное господство подразумевает повиновение формальным правилам, установленным с помощью "правильных" публичных процедур. Отсюда - столь важная роль, которую играет в легально-рациональном господстве бюрократия , как неотъемлемый элемент рационального общества и то огромное внимание, которое уделяет ей в своих исследованиях Вебер.

Само понятие "бюрократия" имеет по меньшей мере два смысла: (1) определенный способ управления и (2) особая социальная группа, осуществляющая этот процесс управления. Вебер в качестве основной характерной черты любой бюрократической организации выделял опять же рациональность. Бюрократическую рациональность, по Веберу, следует рассматривать как воплощение капитализма вообще (причины этого мы еще рассмотрим ниже); поэтому решающую роль в бюрократической организации должны играть технические специалисты, получившие специальную подготовку и пользующиеся в своей работе научными методами.

Бюрократическая организация характеризуется целым рядом важных черт, среди которых Вебер выделяет следующие. Эффективность , достигаемая, главным образом, благодаря четкому разделению обязанностей между работниками аппарата, что дает возможность использовать на каждой из позиций узкоспециализированных и высококвалифицированных специалистов. Строгая иерархизация власти , которая позволяет вышестоящему должностному чиновнику осуществлять контроль за деятельностью нижестоящего. Формально установленная и четко зафиксированная система правил , обеспечивающая единообразие управленческой деятельности и применение общих инструкций к частным случаям, а также не допускающая неопределенности и двусмысленности толкования распоряжений; сотрудники бюрократической организации подчиняются прежде всего этим правилам, а не конкретной личности, которая их выражает. Безличность административной деятельности и эмоциональная нейтральность отношений: каждый функционер выступает не как особая неповторимая личность, а как формальный носитель социальной власти определенного уровня, представитель занимаемой им должности. К другим характерным чертам бюрократии относятся также: администрирование, основанное на письменных документах; рекрутирование персонала на основе способностей и технических знаний, полученных с помощью специального образования; долгосрочная служба; продвижение на основе старшинства или заслуг; фиксированное жалование; разделение приватного и официального дохода.

Современный научный анализ позиции Вебера утверждает, что его идея о рациональности бюрократии содержала в себе два несколько различающихся момента. В одном смысле рациональность бюрократии состояла в том, что она максимизирует техническую эффективность. Правила, определяющие наиболее подходящие средства для достижения организационных целей, базируются на современных технических знаниях и направляют поведение членов организации вдоль наиболее эффективных линий поведения. В другом смысле бюрократия представляет собой систему социального контроля или власти, которая принимается членами организации или социальной общности, поскольку они рассматривают правила как рациональные, правильные и справедливые - "легально-рациональная" система ценностей. Однако главное свойство бюрократии, по Веберу, - это ее предсказуемость.

Основная цель Вебера состояла в широком историческом сравнительном анализе способов политического администрирования и их воздействия на общество, он стремился выявить бюрократический идеальный тип . Однако, как мы помним, действительность не обязана совпадать с идеальным типом (скорее, как раз и не должна совпадать). Реальные бюрократические организации достаточно часто оказываются неэффективными, они несут в себе, наряду с рациональными чертами, немало рациональных, наряду с формальными отношениями, неформальные. Не говоря уже о том, что повиновение здесь нередко превращается в самоцель, а власть узаконивается самим фактом пребывания в должности.

Традиционное господство. Оно покоится на привычном, чаще всего не вполне осознанном, убеждении в святости и незыблемости общепринятых традиций и в законности прерогатив власти, предоставляемых ими. Приверженец традиционной власти принимает правила, которые воплощают обычай и древнюю практику. В рамках этого типа господства право власти чаще всего носит наследственный характер (примерно так: "Я служу этому человеку, потому что его отцу служил мой отец, а его деду - мой дед"). В чистом своем виде это патриархальная власть. Понятие "патриархата" в социологии обычно используется для описания господства мужчин над женщинами, причем оно может проявляться в различных типах обществ. Это понятие употребляется также для описания определенного типа организации домашнего хозяйства, в котором старший по возрасту мужчина господствует над всем семейством, включая более молодых мужчин. Поэтому отношения между властителем и его административным аппаратом при традиционном типе господства можно уподобить взаимоотношениям между домохозяином и слугами, а также зависящими от него родственниками: они носят личностный характер, отчетливо эмоциональную окраску и основаны на личной преданности.

Одной из наиболее распространенных разновидностей традиционного господства, по Веберу, является патримониализм . В патримониальных системах административная и политическая сила находятся под прямым личным контролем правителя. Причем, поддержка патримониальной власти обеспечивается не столько теми силами, которые рекрутируются из землевладельческой аристократии (что типично, например, для феодализма), сколько с помощью рабов, регулярных войск или наемников. Вебер рассматривал патримониализм как: (1) политически нестабильный, поскольку он является объектом интриг и дворцовых переворотов, и (2) препятствие развитию рационального капитализма. Другими словами, патримониализм выступал в качестве одного из аспектов веберовского объяснения причин отсутствия капиталистического развития в различных восточных обществах, где доминировало личное правление.

Харизматическое господство. Оно основано на исключительных качествах, приписываемых лидеру. Сам термин харизма (от греч. harisma - божественный дар, благодать) ввел в социологический концептуальный аппарат немецкий теолог Э. Трёльч. При наличии этого типа господства приказы исполняются потому, что последователи или ученики убеждены в совершенно особом характере своего вождя, власть которого превосходит обычную существующую практику. Харизматическое господство основано на экстраординарной, может быть, даже магической способности, которой обладает господин. При этом неважно, что в действительности этой способностью наделяют его сами приверженцы - те, кто идет за ним и предан ему (хотя они и считают, что его наделяют этим даром некие высшие силы). Здесь не играют роли ни происхождение, ни связанная с ним наследственность, ни сколько-нибудь рациональные соображения - только личные качества лидера. Наличие харизмы означает прямое, непосредственно осуществляемое господство. Харизматиками были большинство прославленных в истории пророков (включая всех основателей мировых религий), полководцев и выдающихся политических вождей.

Как правило, со смертью лидера ученики разносят харизматические верования или превращают их в традиционные ("официальная харизма"), либо легально-рациональные формы. Поэтому сама по себе харизматическая власть носит нестабильный и временный характер.

2.5.4. Социология религии

Некоторые из критиков Вебера утверждали, что он ставил своей целью опровержение исторического материализма и стремился объяснить процесс исторического развития исключительно воздействием религиозных верований, господствующих в том или ином обществе. Это не совсем так. Вебер, скорее, пытался доказать, что экономическое поведение людей существенно зависит не только от характера производственных отношений (как утверждает марксизм), но и от общих взглядов людей на окружающий мир. Между тем религиозные догмы и их толкование - это и есть важнейшая составная часть их общего видения мира. Поэтому на рынке христианин будет вести себя совсем не так, как мусульманин или буддист. Таким образом, изучая социологию религий, Вебер ставит своей основной задачей выяснение того, каким образом экономическое поведение людей зависит от характера их мировоззрения.

Вероятно, наиболее отчетливой иллюстрацией такого подхода следует считать одну из самых известных его работ "Протестантская этика и дух капитализма". В ней утверждается, в частности, что светская культура капиталистического общества парадоксальным образом возникла из аскетизма, насаждаемого протестантским реформизмом.

Попытаемся мысленно представить себе карту Европы конца XIX века и выделить на ней три группы стран - в соответствии с тем, какое из направлений христианской религии было в них традиционно господствующим. Мы увидим католический юг и юго-запад (Италия, Испания), православный восток и юго-восток (Россия, Балканы, Греция) и протестантский центр и северо-восток (Англия, Германия, скандинавские страны). Если мы вслед за этим попытаемся выделить зоны, различающиеся по степени развитости капиталистической экономики того периода, то убедимся, что границы области, где уровень "продвинутости" капитализма был наивысшим, довольно четко совпадают с границами протестантского мира (особенно, если добавить сюда еще и США). Уже такой, чисто географический, подход наталкивает на мысль об определенных исторических взаимосвязях.

Однако вначале необходимо выявить наиболее характерные черты самого капитализма как идеального типа .

" Капитализм, по Веберу, определяется наличием предприятий..., цель которых получение максимальной прибыли , а средство достижения этой цели - рациональная организация труда и производства . Сочетание стремления к прибыли с рациональной дисциплиной - вот исторически индивидуальная черта западного капитализма. Индивиды, жаждущие денег, имелись во всех известных обществах, но редкая и, возможно, уникальная особенность капитализма состоит в том, что желание наживы удовлетворяется не путем завоевания, спекуляций или других авантюр, а с помощью дисциплины и науки (выделено мною. - В.А .)" .

При этом капитализм западного типа получил свое развитие только в западноевропейской цивилизации и прежде всего в тех обществах, где господствовала идеология протестантизма. Протестантская этика как совокупность нравственных правил, которыми следует руководствоваться в повседневной деятельности, может быть сведена к пяти основным положениям кальвинистской концепции:

· - есть Бог, Всевышний, который создал мир и который им правит, но который непостижим для конечного разума людей;

Этот всемогущий и таинственный Бог заранее предопределил каждому из нас спасение или осуждение на погибель, мы же своими действиями бессильны изменить предначертание Божье;

Бог создал мир во славу себе;

Человек, которого Он предопределил к спасению или гибели, должен трудиться на приумножение славы Божьей и на создание Божьего царства на этой земле;

Дела мирские, человеческая природа, плоть относятся к категории греховности и гибели, спасение же даруется человеку свыше как Божья благодать" .

Как утверждает Р. Арон, все эти элементы "в разрозненном виде существуют и в других религиях и вероучениях, но такое одновременное их сочетание - необычно и уникально". И дело здесь не только в порождении "духа капитализма". Не менее важно, что религиозное мировоззрение такого рода отвергает какой бы то ни было мистицизм , а значит, обращено на сугубо мирские дела. Оно склоняет людей к тому, чтобы обратить свое внимание, главным образом, на естественный порядок вещей, который доступен изучению с помощью науки и должен быть ею изучен. Тем самым отвергается всякое идолопоклонство, и интерес верующих обращается прежде всего на удовлетворение насущных потребностей, причем, научные изыскания не отвергаются, а признаются вполне правомерными.

Это и есть знаменитый веберовский тезис о необходимости расколдовывания (или разволшебствования) окружающего внешнего мира. Суть протестантской этики, по Веберу, сводится к следующему: сверхъестественное, может быть, и существует, но человек к нему не причастен. Прибегание к любым магическим средствам как способу спасения объявляется кощунством. Логика достаточно проста: делай свое земное дело как можно лучше - только этим ты можешь быть угоден Богу. Такого рода концепция

" ...носит антиритуальный, антикультовый характер и склоняет человеческое существование скорее к признанию естественного порядка вещей, который наука не только может, но и должна изучать. Тем самым она косвенно благоприятствует развитию научных изысканий и противостоит всяческому идолопоклонству" .

И еще раз о "духе капитализма" как таковом. Сам Вебер считает, что квинтэссенция его как нельзя лучше выражена в одном из писем замечательно известного протестанта и борца за свободу США Бенджамина Франклина, и выглядит она в изложении Вебера (в сильно сокращенном виде) следующим образом:

" Помни, что время - деньги ...

Помни, что кредит - деньги ...

Помни, что деньги по природе своей плодоносны и способны порождать новые деньги ...

Помни пословицу: тому, кто точно платит, открыт кошелек других. Человек, рассчитывающийся точно к установленному сроку, всегда может занять у своих друзей деньги, которые им в данный момент не нужны..

Следует учитывать, что самые незначительные действия оказывают влияние на кредит ...

Кроме того, аккуратность показывает , что ты помнишь о долгах, то есть, что ты не только пунктуальный, но и честный человек, а это увеличивает твой кредит ...

(Отметим, что последняя строка прямо-таки перекликается со знаменитой ленинской фразой: социализм - это учет и контроль. Если так, то что же такое капитализм?). Основное заключение Вебера по поводу приведенной выше цитаты Франклина таково: "Честность полезна, ибо она приносит кредит, так же обстоит дело с пунктуальностью, прилежанием, умеренностью - все эти качества именно поэтому и являются добродетелями". Этот вывод весьма прагматичен и рационален и поэтому вполне укладывается в изложенную выше веберовскую концепцию о последовательной рационализации жизнедеятельности человеческого общества.

Один из разделов работы о протестантской этике называется "Аскеза и капиталистический дух". В этом названии прямо связываются самоограничение в потреблении материальных благ с целями капиталистического накопления. Рассматривая эту проблему, Вебер указывает, что и в других цивилизациях (например, в китайской) можно было найти немало рациональных предпосылок к развитию капиталистического хозяйственного строя, однако в них отсутствовал религиозный (а следовательно, нравственно-этический) фактор. Для возникновения капитализма необходимо было развитие у достаточно большой части членов общества совершенно особого мироощущения в форме мирской протестантской аскезы : "Произвести как можно больше и потребить как можно меньше, что в некотором смысле представляет крайнюю степень неразумности, хотя именно этот признак составляет сущность капитализма, как его видит Маркс, и основу советизма, как его представляют себе те, кто не относится к коммунистам".

Таким образом, протестантизм подчеркивал независимость индивида от церкви, духовенства и ритуала. Религиозные доктрины его утверждают, что верующие вовсе не обязаны ради своего спасения зависеть от институционализированных средств благоволения католической церкви (конфессия, евхаристия, баптизм), от посреднической роли священника или от личных благочестивых дел. Ключевым элементом протестантских доктрин стала индивидуальная вера в Христа как личного спасителя греховного человечества. Протестанты подвергались "спасительной опеке", поскольку пока они верили, что только избранные предопределены для спасения, они не могли приобрести полной уверенности в своем личном спасении. Пасторское увещевание в протестантизме утверждало, что откликом на такую заботу должно стать светское призвание, самоконтроль, тяжелая работа и общинное служение, поскольку эти качества могли бы дать знак избранности. Протестантизм много дал для культурного содержания раннего капитализма - индивидуализм, мотивацию к достижениям, враждебность к унаследованному богатству и роскоши, законность предпринимательского призвания, сопротивление магии и суеверию, стремление к организации и расчету в общественной и личной жизни. И, вероятно, именно протестантизм выработал многие из элементов рационализации западного общества. В то же время Вебер считал, что хотя эта этика была чрезвычайно важна для развития духа капитализма, она уже не являлась необходимым условием развития капитализма после его утверждения в качестве господствующего общественного строя.

Вслед за Протестантской этикой и духом капитализма Вебер начал обширную работу по сравнительной социологии религии. Она охватывала исследования религии Индии, Китая и античного Ближнего Востока. Ко времени смерти Вебер работал над социологией Ислама. Оценивая ретроспективно, можно утверждать, что объем информации, вошедшей в подготовительные материалы, ошеломляет. Некоторые из конкретных исследований по социологии религии, предпринятых Вебером, оказали глубокое воздействие на общий объем эрудиции в этих областях - например, его исследование связи интеллектуалов с религиями спасения в Индии, его исследование пророчества в древнем Израиле. Но, в то время как Вебер в ходе своей работы сходил со многих направлений, он всегда возвращался к тому, что составляло главный его интерес, а именно - к отношению интеллектуального и экономического процессов в истории. Установив, к своему удовлетворению, связь религии с капитализмом на Западе, он использовал общую историю человеческой религии как гигантскую лабораторию, чтобы верифицировать свой первоначальный тезис. Вновь и вновь его главным пунктом исследований древних и незападных религий становилось отсутствие аскетизма внутреннего мира.

Немецкий мыслитель Макс Вебер сыграл выдающуюся роль в развитии социологии в конце прошлого и начале нынешнего века. В настоящее время социология Макса Вебера переживает настоящее возрождение. Вновь осмысливаются и переосмысливаются многие стороны его философско-социологических взглядов. Берутся на вооружение разработанная им методология социального познания, концепции понимания, идеальных типов, его учение о культуре, этике, социологии и религии. Сегодня западные социологи рассматривают Вебера «в качестве одной из тех ключевых фигур, обращение к которым открывает перспективу плодотворного обсуждения фундаментальных вопросов социологической теории».

Социологическая концепция Вебера тесно связана с другими социологическими системами, характерными для прошлого века. В то время ведущие позиции занимал структурный функционализм позитивистского толка, представленный, прежде всего, Эмилем Дюркгеймом, который отстаивал необходимость распространения рационализма на познание социальных явлений, на исследование их самих с помощью методов, характерных для естественных наук. Вебер видел слабость представителей этой позиции в том, что структуры всецело обуславливают поведение индивидов, из чего следовало, что исторические события рассматривались независимо от намерений людей, а сами индивиды – как соучастники заранее предопределенных событий. Не принял Вебер и использование естественнонаучных подходов для анализа общества, подчеркивая то, что в отличие от неизбежных связей между явлениями неживой природы, в обществе действуют качественно иные причинные связи и для их познания нужна другая методология. При этом Веберу импонировала идея рационализма, которая обрела иное содержание и стала центральной в его взгляде на историю и будущее человеческих обществ.

Определенное влияние на социологические воззрения Вебера оказала марксистская социология, в частности, ряд соображений К. Маркса об обществе как арене противоборствующих социальных групп, где каждая имеет свои экономические интересы, свои ценностные ориентации, соответствующие социально-экономическому положению и определенным взглядам на окружающий мир. Однако при этом им была дана позитивная критика материалистического понимания истории, в которой социолог показал значимость идеальных факторов – религиозных, идейно-нравственных ориентиров для поведения людей и высказался за то, чтобы социология раскрывала всю сложную систему причинных связей социальной реальности, существующей не только объективно, но и создающейся субъективно благодаря мыслям и действиям индивидов.

Наконец, следует отметить влияние философской школы неокантинианства, представители которой проводили радикальное различие, с одной стороны, между внешним миром, который мы познаем, и познающим сознанием, а с другой – между ценностью и ее оценкой.

Неклассический тип научности социологии разработан немецкими мыслителями Г. Зиммелем (1858 – 1918 годы) и М. Вебером (1864 – 1920 годы). В основе этой методологии лежит представление о принципиальной противоположности законов природы и общества и, следовательно, признание необходимости существования двух типов научного знания: наук о природе (естествознания) и наук о культуре (гуманитарного знания). Социология же, по их мнению, это пограничная наука, поэтому она должна заимствовать у естествознания и гуманитарных наук все лучшее. У естествознания социология заимствует приверженность к точным фактам и причинно – следственные объяснения действительности, у гуманитарных наук - метод понимания и отнесения к ценностям.

Такая трактовка взаимодействия социологии и других наук вытекает из их понимания предмета социологии. Г. Зиммель и М. Вебер отвергали в качестве предмета социологического знания такие понятия, как « общество », « народ », « человечество », « коллективное », и т.д. они считали, что предметом исследования социолога может быть только индивид, поскольку именно он обладает сознанием мотивации своих действий и рациональным поведением. Г. Зиммель и М. Вебер подчеркивали важность понимания социологов субъективного смысла, который вкладывается в действие самим действующим индивидом. По их мнению, наблюдая цепочку реальных действий людей, социолог должен сконструировать их объяснения на основе понимания внутренних мотивов этих действий. И здесь ему поможет знание того, что в сходных ситуациях большинство людей поступают одинаковым образом, руководствуются аналогичными мотивами. Исходя из своего представления о предмете социологии и ее месте среди других

Вебер формулирует ряд методологических принципов, на которые, по его мнению опирается социологическое знание:

1. требование устранения из научного мировоззрения представления об объективности содержания наших знаний. Условием превращения социального знания в действительную науку является то, что оно не должно выдавать свои понятия и схемы за отражения или выражение самой действительности и ее законов. Социальная наука обязана исходить из признания принципиального различия между социальной теорией и действительностью.

2. поэтому социология не должна претендовать на что- то большее, чем выяснение причин тех или иных свершившихся событий, воздерживаясь от так называемых « научных прогнозов ».

Строгое следование этим двум правилам может создать впечатление, что социологическая теория не имеет объективного, общезначимого смысла, а является плодом субъективного произвола. Чтобы снять это впечатление, Г. Зиммель и М. Вебер утверждают:

3. социологические теории и понятия не являются результатом интеллектуального произвола, ибо сам интеллектуальная деятельность подчиняется вполне определенным социальным приемам и, прежде всего, правилам формальной логики и общечеловеческим ценностям.

4. социолог должен знать, что в основе механизма его интеллектуальной деятельности лежит отнесение всего многообразия эмпирических данных к этим общечеловеческим ценностям, которые задают общее направление всему человеческому мышлению. «Отнесение к ценностям кладет предел индивидуальному произволу», - писал М. Вебер.

М. Вебер различает понятия « ценностные суждения» и «отнесение к ценностям». Ценностное суждение всегда личностно и субъективно. Это какое-либо утверждение, которое связанно с нравственной, политической или какой-либо другой оценкой. Например, высказывание: « Вера в Бога – это непреходящее качество человеческого существования». Отнесение к ценности – это процедура и отбора, и организации, эмпирического материала. В приведенном выше примере это процедура может означать, сбор фактов для изучения взаимодействия религии и разных сфер общественной и личной жизни человека, отбор и классификация этих фактов, их обобщение и другие процедуры. В чем необходимость этого принципа отнесения к ценностям? А в том, что ученый - социолог в познании сталкивается с огромным многообразием фактов, и для отбора и анализа этих фактов он доложен исходить из какой – то установки, которая, и формулируется им как ценность.

Но возникает вопрос: откуда же берутся эти ценностные предпочтения? М. Вебер отвечает так:

5. изменение ценностных предпочтений социолога определяется « интересом эпохи», то есть социально – историческими обстоятельствами, в которых он действует

Новый взгляд на роль естественных и социальных наук

Макс Вебер одним из первых стал проводить принципиальное различие между естественными и социальными науками: если задача первых состоит в открытии детерминистских законов, то задача вторых – дать причинное объяснение и понимание социальных действий людей конкретного общества лишь в определенном культурном и историческом контексте, учитывая, что общие поведенческие ориентиры, обусловленные конкретными ценностями, всегда историчны и относительны. Раз так, то может показаться, что причинность исчезает вообще, и общество не поддается научному познанию. Как же тогда изучать связи явлений, как основу типизации общественных процессов?

По Веберу, отличие естественных наук от наук социальных, прежде всего, состоит в том, что они по-разному трактуют причинность. Причинность в социальных науках означает вероятность, что событие произойдет или, что одно событие зависимо от другого. В этой связи, по Веберу, человеческое общество не есть нечто «исторически неизбежное», а результат «множества возможностей». Так, ученый видел в определенном религиозном воззрении (протестантской этике) один из факторов возникновения духа современного капитализма, но считал «глупостью» считать это единственным социальным фактором. Чтобы разграничить причинность в естественных науках от причинности в науках социальных, он вводит понятие «адекватной причинности» применительно к социальным наукам. Отсюда социология изначально может иметь дело с вероятностными утверждениями о взаимосвязях между социальными явлениями. Ее цель- установить степень того, что при событии x имеется определенная степень вероятности наступления события у. Как видно, понятия и само знание в социальных науках имеют иное содержание, чем знания в естественных науках.

Принципиальное же отличие социальных наук от естественных, по Веберу, заключается в способности первых дать понимание социальным явлениям, так или иначе имеющих отношение к мысли, к рациональности. «Социологическое объяснение, - писал он, - ставит своей целью именно рациональное толкование». Естественные науки просто не имеют дела с пониманием поведения физических тел, ибо в их движении мысль отсутствует.

Вместе с тем, социальные науки, имея свою специфику, обладают общими качествами, характерными для наук вообще. Так, социология является научной дисциплиной благодаря тому факту, что люди действуют рационально, по крайней мере, значительную часть времени и это позволяет осуществлять типизацию их поведения, систематизацию собственно социальных фактов.

Социальные действия: смысл, типизация и методы понимания

В термин «понимание» Вебер вкладывает свой особый смысл. Это – рациональная процедура изучения действий социальных субъектов (микроуровень), а через них – изучение культуры конкретного общества (макроуровень). Как видно, Вебер был сторонником социального номинализма. Номинализм – теоретическая и методологическая ориентация, предполагающая, что характер индивидов, их действий, в конечном счете, определяет суть общества. Одним из центральных пунктов теории Вебера явилось выделение им элементарной частицы поведения индивида в обществе – социального действия, которое является причиной и следствием системы сложных взаимоотношений между людьми.

Как считает социолог, анализ и типизация социальных действий людей является основным предметом социологии. Однако не каждый поведенческий акт индивида можно считать социальным действием. Действие человека обретает характер социального действия, если в нем присутствуют два принципиальных момента:

1. . субъективная мотивация индивида, который вкладывает в свой акт определенный смысл;

2. ориентация на поведение других людей.

Вебер отмечает: «Действием мы называем действие человека (независимо от того, носит оно внешний или внутренний характер, сводится ли к невмешательству или терпеливому принятию), если и поскольку действующий индивид или индивиды связывают с ним субъективный смысл. «Социальным» мы называем такое действие, которое по предполагаемому действующим лицом или действующими лицами смыслу соотносится с действием других людей и ориентируется на него».

Из определения следует, что действие, о котором человек не задумывается, социальным действием не является. Так, к социальному действию нельзя отнести непреднамеренное падение человека или же непроизвольный крик от боли, ибо в них просто отсутствует мыслительный процесс. Действие, в котором человек просто не видит реальной цели, не является социальным действием. Так, к социальному действию нельзя отнести непреднамеренное или неосознанное участие человека в той или иной сходке, кампании, политической акции, ибо в этом случае отсутствует мыслительный процесс и осознанно целенаправленная активность.

Социолог не считал действия социальными, если они являлись чисто подражательными, когда индивиды ориентируются на какое-либо природное явление (раскрытие зонтов множеством людей во время дождя) или когда они действуют как атомы толпы, что характерно для реактивного поведения (поведения как реакции на определенный стимул, например, «опасность»).

Эмоциональные излияния, непроизвольные выкрики, проявления радости от встреч с героями и вождями или выплески гнева в адрес «врагов» также нельзя отнести к социальным действиям, ибо в них просто нет активного разумного начала как способности человека отражать и постигать мир, не искажая его реальное содержание восторгами или страхами.

Действие не является социальным и в том случае, если оно никак не затрагивает интересы других людей, остается для них незамеченным. Пример тому – маниловщина, мечтательно-бездейственное отношение к окружающему, которое, как показал Гоголь в «Мертвых душах», весьма характерно для многих россиян, которые даже, вероятно, не отдают себе в этом отчета.

Еще одно важное замечание, которое делает Вебер: предметом его концепции являются действия индивидов, а не коллективов. Употребляя понятия государство, корпорация, семья, армейское подразделение и т.д., следует иметь в виду, что эти и другие социальные структуры сами по себе не являются субъектами социального действия. Поэтому, с точки зрения Вебера, нельзя, например, понять действие парламента или президентской администрации, фирмы или семьи, но можно и нужно стремиться к тому, чтобы интерпретировать действия составляющих их индивидов.

Вебер выделил четыре типа социальных действий индивидов, которые различались по степени рациональности, присутствующей в них. Само собой разумеется, что в действительности человек не всегда знает, чего он хочет. Порой в поведении людей доминируют какие-либо ценностные установки или просто эмоции. Ориентируясь на возможное реальное поведение людей в жизни, Вебер выделяет следующие типы действия:

1. целерациональное,

2. ценностно-рациональное,

3. аффективное,

4. традиционное.

Обратимся к самому Веберу: «Социальное действие, подобно любому другому поведению, может быть:

1) целерациональным, если в основе его лежит ожидание определенного поведения предметов внешнего мира и других людей и использование этого ожидания в качестве «условий» или «средств» для достижения своей рационально поставленной и продуманной цели;

2) ценностно-рациональным, основанным на вере в безусловную – эстетическую, религиозную или любую другую – самодовлеющую ценность определенного поведения как такового, независимо от того, к чему оно приведет;

3) аффективным, прежде всего эмоциональным, то есть обусловленным аффектами или эмоциональным состоянием индивида;

4) традиционным, то есть основанным на длительной привычке».

Из этой классификации следует, что может быть социальное действие, в котором смысл действия и смысл действующего совпадают, в нем присутствует рельефно выраженная цель и адекватные ей осмысленные средства. Такое действие было обозначено социологом понятием целерациональное действие. В нем оба вышеназванных момента совпадают: понять смысл действия – значит понять действующего и наоборот.

Примером целерациональных действий может быть поведение людей, сознательно делающих политическую карьеру, принимающих собственные решения. В таком поведении есть смысл действий, который понятен для окружающих, побуждая последних к принятию адекватных самостоятельных актов, также имеющих смысл и цель. К целерациональным действиям может быть отнесено поведение студента, желающего получить образование, соответственно направленное на успешное усвоение изучаемых предметов.

Если же, например, сильный и мужественный человек после того, как его ударили по одной щеке, подставил другую, то здесь речь идет о ценностно-рациональном действии , которое может быть понято лишь с учетом представлений этого человека о ценностях определенных религиозных догм. Ценностно-рациональное действие основано на вере в определенные безусловные ценности, заповеди, представления о добре и долге. Их абсолютизация приводит к тому, что в подобных действиях неизбежно появляется определенный компонент иррациональности. Так, если для людей ценность собственной жизни ничто в сравнении с верой в безусловную правоту вождя, курса партии, ради выполнения «безошибочных предначертаний» которых они готовы к лишениям и даже самопожертвованиям, то они как раз совершают ценностно-рациональные действия.

Аффективные действия можно довольно часто наблюдать в игровых видах спорта – те или иные непроизвольные, эмоциональные реакции игроков. Они, как правило, определены эмоциональным состоянием действующего – страстью, любовью, ненавистью и т.д. Естественно, что они выходят за пределы сознательной, осмысленной деятельности индивида.

К традиционным действиям относятся повседневные поведенческие акты, совершаемые просто по привычке. Люди ведут себя почти автоматически, потому что они всегда это делали. Как правило, они не осознают, почему так поступают, ибо просто привержены привычным нравам и обычаям. В таких действиях почти нет целеполагания, нет и размышлений о выборе средств их осуществления.

В российской истории люди практически не задумывались, почему необходимо служить «царю-батюшке», по какому такому праву осуществляется передача государственной власти по наследству, почему у них нет личных прав и свобод. Они поступали традиционным образом, потому что их предки всегда так это делали, будучи приверженными определенным нравам и обычаям. В обновленном виде традиционные действия были сохранены в советских жизненных укладах, таких как коммуны и «социалистические коллективы». Все эти типы социума утверждали стадно-традиционное подражательство и подавляли индивидуальность. Главная латентная, неосознаваемая функция традиционных действий состояла в том, чтобы каждый человек уничтожил свое индивидуальное мышление и, соответственно, принял бездумные алгоритмы жизни. Распад советского строя заставил людей отказываться от неосмысленно-подражательного поведения, от жизни по принципам «как все», «не хуже, чем другие».

В этой классификации степень осознанности наращивается от аффективных и традиционных действий к ценностно-рациональным и целерациональным. Строго говоря, лишь целерациональные и ценностно-рациональные действия относятся к социальным действиям, ибо имеют дело с субъективно подразумеваемым смыслом. В связи с этим нужно подчеркнуть, что социология, по Веберу, является «понимающей», поскольку имеет дело именно с осмысленными действиями людей. «Специфически важным для понимающей социологии, - писал он, - является прежде всего поведение, которое, во-первых, по субъективно предполагаемому действующим лицом смыслу соотнесено с поведением других людей, во-вторых, определено также этим его осмысленным соотнесением и, в-третьих, может быть, исходя из этого (субъективно) предполагаемого смысла, понятно объяснено».

Особое внимание Вебер уделяет проблеме понимания социального действия, выделяя несколько типов понимания. К первому типу он относит понимание через прямое наблюдение. Примером тому может служить наблюдение на телеэкране безмерной радости, благополучия того или иного современного российского политика, его соответствующие жесты, что резко контрастирует с имиджем политика даже 80-х годов – всегда серьезного, озабоченного, сумрачного. Зритель может понять, скорее, прочувствовать положительное эмоциональное состояние практически любого человека от политики. Сам образ олицетворяет оптимизм, правоту, бескорыстность, устремленность в будущее. Но так ли это на самом деле? По Веберу, прямое наблюдение еще недостаточно, чтобы понять суть социального действия.

Второй тип интерпретации социального действия – объяснительное понимание. Оно предполагает выяснение мотивов конкретного социального действия. В нашем примере требуется понять, что побудило счастливого, жизнеутверждающего политического деятеля оказаться героем телепередачи – пришел ли он праздновать победу на выборах, добиться поддержки принятия желанных решений или же, как говорится, делает хорошую мину при плохой игре. Чтобы осуществился этот тип понимания, необходимо, как считает Вебер, поставить себя на место индивида, чье поведение мы пытаемся объяснить, и тем самым выяснить мотивы, стоящие за его действиями.

Третий тип – причинное объяснение. Оно предполагает выяснение того, что инициировало сами мотивы, которые привели к соответствующим социальным действиям. Здесь социолог настаивает на необходимости обнаружить связи между целой серией действий или событий. Это, разумеется, предполагает проведение серьезных социологических исследований. Подобного рода исследования провел сам Вебер, стремясь, в частности, выявить связи между религиозными принципами и поведением индивидов, особенно их экономической и политической деятельностью.

Концепция идеальных типов также является важнейшей составляющей теории социального действия. Вебер трактовал идеальный тип как «интерес эпохи, выраженный в виде теоретической конструкции». Это некая идеальная модель того, что наиболее полезно человеку, что объективно отвечает его интересам в современной ему эпохе. В этом отношении в качестве идеальных типов могут выступать моральные, политические, религиозные и другие ценности и вытекающие их них установки поведения и деятельности людей, правила и нормы их поведения, а также традиции социального общения.

Идеальные типы Вебера характеризуют как бы сущность оптимальных общественных состояний – состояний власти, межличностного общения, индивидуального и группового сознания и т.д. В силу этого они выступают как своеобразные критерии, исходя из которых необходимо вносить изменения в духовную, политическую и материальную жизнь людей.

Иными словами, по Веберу, чтобы уяснить действительные причинные связи, имеющие место при создании социальной реальности, и дать возможно более полное и комплексное толкование социальным действиям, необходимо прежде всего сконструировать недействительное – извлекаемые из эмпирической реальности заостренные, выделенные элементы, которые представляются типическими для социолога в его стремлении найти общие правила событий. Они должны выражать то, что наиболее характерно, типично для общественных явлений или социальных действий своего времени. «Лишь с помощью чистого («идеального») типа возможна социологическая казуистика… Чем отчетливее и однозначнее конструированы идеальные типы, чем дальше они, следовательно, от реальности, тем плодотворнее их роль в разработке терминологии и классификации, а также их эвристическое значение», - заключает Вебер.

Так, например, можно сконструировать идеально-типическую модель студента или государственного служащего, семьи или даже самого государства. Но модель идеального типа не есть цель познания, а своеобразное методическое средство, позволяющее анализировать социальные реалии. Как же пользоваться этим средством?

Понятно, что в реальной жизни, строго говоря, не может быть идеального студента или чиновника, семьи или любого другого социального института. Различные причины приводят к тому, что общественное явление всегда будет иметь отклонение от идеального типа. Здесь-то и открываются возможности для сравнивания реального социума с его идеальным типом. Согласно Веберу, идеальный тип позволяет:

Во-первых, сконструировать явление или социальное действие, как если бы они имели место в идеальных условиях;

Во-вторых, рассмотреть это явление или социальное действие независимо от локальных условий (предполагается, что если будут выполнены идеальные условия, то действие будет совершаться именно таким образом);

В-третьих, есть возможность сравнивать, насколько явление или действие по своим количесвтенно-качественным параметрам походит на идеальный тип. По отклонению от идеального типа исследователь может установить характерные тенденции протекания событий.

Мыслительное образование нереального, идеально-типического события позволяет понять, как действительно протекало то или иное историческое событие. При этом Вебер обосновывает весьма оригинальный взгляд: по его мнению, история и социология – два направления научного интереса, а не две разные дисциплины. Так, чтобы выявить историческую причинность необходимо выстроить идеально-типическую конструкцию исторического события, а затем следует сопоставить нереальный, мысленный ход событий с их реальным развитием. Тем самым исследователь перестает быть простым статистом исторических фактов и обретает возможность понять, насколько сильным было влияние обстоятельств, какова роль воздействия случайности или конкретной личности на данный момент истории.

Учение Вебера об идеальных типах не потеряло своей актуальности. Оно служит для его последователей своеобразной методологической установкой социального познания и решения практических проблем, связанных, в частности, с упорядоченностью и организованностью элементов духовной, материальной и политической жизни.

В нашей стране до сих пор доминировали лишь традиционный и харизматический типы господства в разных сочетаниях. Им соответствовал и определенный, более низкий тип социального управления (по рациональности взаимоотношений управляющих и управляемых, по степени значимости закона как совокупности принципов, регулирующих все сферы общественной жизни и т.д.), детерминированный в значительной степени личностными качествами руководителя. Что бы нам мог дать переход к рациональному типу легитимного господства? А то, что рационализм и демократизм властной системы перестали бы напрямую связываться с личностью политического лидера. Тогда права и свободы всех граждан, равно как и политических институтов, перестанут зависеть от воли политических лидеров, а станут на деле гарантированными законами.

Опираясь на веберовскую методологию, можно отметить, что пока в нашей стране не получили достаточного развития целерациональные действия индивидов. Соответственно не сформировались институты гражданского общества, которые предполагают развитие индивидуализма, личной ответственности. Стало быть, пока лишь в стадии образования находятся культурные и социальные реалии, которые бы оказывали достаточно серьезное противодействие иррациональным влечениям властителей.

Во все времена российская власть обретала характер авторитарности и деструктивности в большей или меньшей степени. Как следствие, все режимы (советские и нынешние российские) неадекватно и запоздало реагировали на вызовы современности, предлагая скоропалительные реформы, которые мгновенно должны были «осчастливить» народ. Популизм и мессианизм – конкретные проявления властями аффективных страстей.

Характером социальных действий россиян объясняется относительно легкое установление структур, основанных на авторитарном руководстве и партикулярной формальности, с одной стороны, декларировавших гарантии коллективной безопасности перед лицом внешних и внутренних врагов, а с другой – патернализм на уровне всесильного государства партии, обещавшего материальные и духовные богатства и непременно «полным потоком», и, конечно же, - враз, само собой разумеется, «для нынешнего поколения». Нравится нам сегодня это или нет, но исторические факты свидетельствуют, что все революционные и реформистские замыслы недемократического, авторитарного толка были в России осуществлены довольно быстро и успешно – они совпадали с характером традиционных, аффективных и ценностно-рациональных действий миллионов. Те же немногие попытки реформировать страну по пути развития самостоятельного принятия политических решений, институализация прав человека и индивидуальных свобод наталкивались на контрастирующие социокультурные ценности и образцы поведения. Доминировавший коллективизм механического толка, групповой эгоизм изначально противостояли рационально-легальному политическому господству.

Нынешний процесс демократизации политической власти в России – еще одна попытка интегрироваться в мировое сообщество стран, исповедующих прагматические, рациональные социокультурные ценности. Согласно веберовской методологии, процесс рационализации нашей власти пойдет параллельно изменениям в характере социальных действий россиян.

По Веберу, приверженность разных социальных групп и отдельных индивидов к различным типам социальных действий (с разной степенью в них рационального компонента) объективно ведет к естественности политического неравенства. Не в смысле прав и свобод людей, а в смысле их компетентности и способности быть активным социальным агентом, свободно принимающим решения и отвечающим за их последствия. У Вебера реализация идеи политической рациональности связана с разной степенью их участия в политической жизни вообще и политической власти в особенности. Социолог говорит о том, что можно быть:

1) «политиками «по случаю», когда опускаем свой избирательный бюллетень или совершаем сходное волеизъявление, например, рукоплещем или протестуем на «политическом собрании»;

2) «политиками «по совместительству»» - быть доверенным лицом, членом правления партийно-политического союза, государственных советов и т.д. В этом случае политика «не становится для них первоочередным «делом жизни» ни в материальном, ни в идеальном отношении»;

3) «преимущественно-профессиональными» политиками.

Из тенденции рационализации политической жизни логически вытекает идея превращения политики в своего рода «предприятие», которому требуются профессионально подготовленные люди с разными знаниями и умениями – чиновники-специалисты и «политические» чиновники.

Если эти принципы удастся провести в нашу жизнь, то постепенно пойдет процесс ее рационализации. Утвердится порядок, согласно которому «ходить во власть» должны профессионально подготовленные, компетентные в управлении люди, которые прошли подготовительную учебу и службу, выдержали специальные экзамены, доказывающие их способности и возможности работать на политическом «предприятии», что нельзя путать просто с интеллектуальными способностями. Остальные же должны почувствовать рациональность состояния быть свободным от профессиональной политики, чтобы обрести свободу для занятия иным делом профессионально. Следует заметить, что это вовсе не исключает право для всех людей оказывать влияние на власть, на характер принимаемых политических решений.

Ценными для нашей страны могут быть рекомендации Вебера относительно минимизации коррупции в структурах государственной власти. «За счет» политики как профессии живет тот, кто стремится сделать из нее постоянный источник дохода; «для» политики – тот, у кого иная цель. Чтобы некто в экономическом смысле мог жить «для» политики, при господстве частнособственнического порядка должны наличествовать некоторые предпосылки: в нормальных условиях он должен быть независим от доходов, которые может принести ему политика».

По существу, из этого следует, что при нашем волеизъявлении, вопреки прежним стереотипным установкам выбирать из «своих», рекомендуется отдать предпочтение при прочих равных условиях соискателю должности, уже обладающему интеллектуальной или материальной собственностью, имеющему постоянный доход, что, как правило, свидетельствует о его предрасположенности к целерациональным действиям и его потенциальной готовности для правовой, эстетической и, в конечном счете, рациональной политики.

Примечательно, что проблему коррупции Вебер не сводит к ее экономическому аспекту. Страна, в которой политическая элита дифференцирована, сталкивается с объективными сложностями, вызванными «коррупцией «партийно-политического» характера», когда «партийными вождями за верную службу раздаются всякого рода должности в партиях, газетах, товариществах, больничных кассах, общинах и государствах. Все партийные битвы суть не только битвы ради предметных целей, но прежде всего также за патронаж над должностями». Как видно, проблема коррупции не является специфически российской, и, стало быть, можно использовать веберовские соображения о политическом рационализме для ее нейтрализации. Прежде всего, надо признать, что рациональная бюрократия, как функциональный элемент управления, есть атрибут рационально-легального господства. Если политическое поле страны хочет развиваться в этом направлении, то лидеры партий и политических движений должны осознать, что в общих интересах минимизировать коррупцию.

Для этого после каждой очередной партийной баталии, завершившейся приобретением одних и потерями у других, не следует по ценностным ориентациям конкретных партий и политических движений «перетряхивать» бюрократический аппарат управления. Тем более вредны кампании, иррациональные по сути, направленные на формальное сокращение определенного процента чиновников. Говоря о рационализации политического господства, Вебер отмечал необходимость формирования и поддерживания нового социального слоя – современного чиновничества, как «высококвалифицированных специалистов духовного труда, профессионально вышколенных многолетней подготовкой, с высокоразвитой сословной честью, гарантирующей безупречность, без чего возникла бы роковая опасность чудовищной коррупции и низкого мещанства, а это бы ставило под угрозу чисто техническую эффективность государственного аппарата, значение для которого для хозяйства, особенно с возрастанием социализации постоянно усиливается и будет усиливаться впредь».

Ориентация на этот тип рационального политического господства избавило бы российское общество от массовых иррациональных перемен в государственных институтах после очередных выборов, от чего, в конечном счете, население несет материальные и духовные потери. Хорошим симптомом в этом смысле явили собой последствия выборов Президента В. В. Путина. Общественное мнение, ряд СМИ предвкушали радикальные кадровые перестановки, которые, тем не менее, свелись к минимуму. Впервые в российской истории новой политической элите, пришедшей к самой вершине власти, хватило мудрости и прагматизма в целом сохранить бюрократический аппарат.

Политическую коррупцию можно минимизировать еще и тем, чтобы разделить функционально государственную бюрократию и лидеров партий. «Подлинной профессией настоящего чиновника…, - замечает Вебер, - не должна быть политика. Он должен «управлять», прежде всего, беспристрастно – данное требование применимо даже к так называемым «политическим» управленческим чиновникам… Политический чиновник не должен делать именно того, что всегда и необходимым образом должен делать политик – как вождь, так и его свита, - бороться».

И еще один принципиальный момент. Рациональное политическое господство отнюдь не тождественно безвластию, слабовластию, тем более ее бессилию. В этой связи Вебер замечает, что государство является институтом, обладающим «монополией легитимного физического насилия»: «единственным источником «права» на насилие считается государство», «насилие отнюдь не является нормальным или единственным средством государства – об этом нет и речи, - но оно, пожалуй, специфическое для него средство».

Трудно не согласиться с этим утверждением. Без решительных действий по укреплению Российского государства в этом плане у нас не исчезнут сами по себе возникшие на «демократической волне» очевидные диспропорции в полномочиях центра и регионов, закрепленные в республиканских Конституциях. Еще большая проблема для современной России – нелегитимные образования, в том числе и вооруженные, лидеры которых, как правило, прикрываясь патриотическими, национальными, религиозными лозунгами, во имя своих политиканских амбиций и коррупционных целей приносят в жертву права, свободы и зачастую даже жизни других людей. Сколько же еще нужно фактов, подтверждающих, что там, где возникает несколько источников «права» на насилие, нет и не может быть ни политической рациональности, ни демократии, ни элементарной справедливости? Однако, кажется, режим В. Путина начал осознавать эти опасности для судеб России и принимает меры для рационализации властной вертикали.

Макс Вебер (1864-1920) — выдающийся социолог конца XIX — начала XX в. При изучении общества, считал М. Вебер, нужно исходить из того, что человеческое поведение сознательно и требует не внешнего описания, а понимания. По϶ᴛᴏму человеческое поведение должно исследоваться социологией не методом интуитивного «вчувствования», а посредством рационального понимания того смысла, кᴏᴛᴏᴩый действующие индивиды вкладывают в ϲʙᴏи действия. Следовательно, ключевым аспектом социологии будет изучение намерений, ценностей, убеждений и мнений, лежащих в основе человеческого поведения. Процедуру постижения смысла Вебер обозначил категорией «понимание» (Verstehen) Стоит заметить, что он предложил концепцию понимания как метод, предваряющий и делающий возможным социологическое объяснение. Этот метод состоит по сути в том, что социолог мысленно старается стать на место других людей и понять рациональные причины их поступков. В отличие от Дюркгейма Вебер считает, что социологи должны исследовать не формы коллективности, а индивида. Именно индивид, а не надындивидуальное «коллективное сознание» будет подлинным субъектом социального действия. Это не элемент самодовлеющей социальной реальности, а активный ее творец, обладающий разумом и волей. По϶ᴛᴏму изучать общество — значит изучать индивидов, исследовать мотивы их поступков, искать их рациональное объяснение. Отсюда следует, что социология должна стать строго рациональной наукой о смысле социального действия и оперировать специальными понятийными конструкциями, кᴏᴛᴏᴩые позволили бы ей выделить ϶ᴛᴏт смысл.

Не стоит забывать, что важнейшим методологическим инструментом в арсенале Вебера будет понятие идеального типа. Идеальный тип - ϶ᴛᴏ теоретическая конструкция, предназначенная для выделения основных характеристик социального феномена. Стоит заметить, что она не извлекается из эмпирической реальности, а конструируется как теоретическая схема. Можно сказать, что идеальные типы — исследовательские «утопии», не имеющие аналогов в действительности.
Понятие идеального типа дает возможность изучения конкретных исторических событий и ситуаций, выполняя роль измерительной планки, с помощью кᴏᴛᴏᴩой социологи могут оценивать фактические события.

Конструкция идеальных типов, по замыслу Вебера, должна служить средством «ценностно-независимого» исследования. В ϲʙᴏих трудах Вебер подчеркивал необходимость разработки социологии, ϲʙᴏбодной от оценочных суждений.

Исследуя социальное действие, Вебер пользуется конструкцией идеального типа действия — целерационального. Рассматривая целерациональное действие как методологическую основу социологии, он показывает, что предметом социологии должен быть индивид как субъект осмысленного целеполагания. При этом эмпирическое социальное действие не будет полностью целерациональным, оно содержит и элемент иррационального, обусловленный психологией индивида.

Вебер внес значительный вклад в изучение религии и ее места в обществе, исследовал феномен власти и дат ϲʙᴏю типологию форм господства. При этом исследователи отмечают, что, несмотря на колоссальную широту охвата конкретного материала и обилие теоретических концепций и разработок в самых различных сферах общественной жизни, основным предметом веберовских исследований будет капитализм, причем взятый не водном измерении, а в его культурно-исторической целостности, воплощающей все многообразие его измерений и потому представляющий собой не просто политэкономическое понятие, а в большей степени культурно-социологическое.

Основным трудом, в кᴏᴛᴏᴩом нашли отражение веберовские исследования капитализма, его сущности, происхождения и влияния на общественное развитие, будет «Протестантская данныека и дух капитализма», где Вебер четко выражает адекватность духа капитализма и духа протестантизма. Значение ϶ᴛᴏй работы трудно переоценить, поскольку веберовское понимание феномена западноевропейского капитализма с его «духом формальной рациональности и индивидуализма» стало фундаментом для анализа капитализма и исследования путей развития человечества в целом, так как он первый зафиксировал важность культурно-данныеческих установок протестантизма для капиталистического развития Запада. Несмотря на то что дискуссии вокруг веберовской концепции капитализма продолжаются по сей день (по мнению некᴏᴛᴏᴩых ученых, например П. Бергера, Вебер недооценил силу капиталистического развития в непротестантских странах и цивилизациях), научная ценность творческого наследия Вебера не может быть оспорена и подтверждается множеством научных разработок и трудов, апеллирующих к идеям и научным положениям, выдвинутым данным великим немецким социологом.

Социология М. Вебера

Макс Вебер (1864-1920) — немецкий экономист, историк, крупнейший социолог. В наибольшей степени известны его работы «Методология социальных наук» (1949) и «Протестантская данныека и дух капитализма» (1904) Проявлял интерес к социальным и политическим делам Германии. Его взгляды были критическими, либеральными, антиавторитарными, антипозитивистскими, по϶ᴛᴏму его социология называется «понимающей».

Вебер вводит в социологию понятие «идеального типа». Последние представляют собой фундаментальные обществоведческие понятия, нс являющиеся копией социальной действительности, но сконструированные из элементов ϶ᴛᴏй действительности в качестве метода ее познания. Идеальный тип (определение) должен ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙовать требованиям формальной логики. Задача социологии заключается в выработке таких идеальных типов: социальное действие, власть, государство, народ, справедливость и другие. Социальная действительность оценивается данными идеальными типами и тем самым познается. В частности, Вебер полагал, что «общественно-экономическая формация» Маркса представляет собой не конкретное общество, а идеальный тип.

Предмет социологии по Веберу

Предметом социологии Вебер считал социальную деятельность (поведение) Отметим, что тем самым он выступал против изучения общественных сфер, государства, общественного организма вне деятельности людей. «Социальным, — повествовал Вебер, — мы называем такое действие, кᴏᴛᴏᴩое по предполагаемому действующим лицом или действующими лицами смыслу соотносится с действием других людей и ориентируется на него». Вебер выделил следующие идеальные типы идеальных социальных действий: 1) целерациональное (осуществляется под влиянием четко поставленной цели), 2) ценностнорациональное (побуждается ка- кой-либо ценностью), 3) традиционное (ориентировано на обычай), 4) аффективное (под влиянием чувств) В отличие от марксизма, кᴏᴛᴏᴩый ориентируется на объективный результат деятельности людей, Вебер акцентирует внимание на смысле — мотиве деятельности людей, причем деятельности типичной.

Не стоит забывать, что важнейшей идеей Вебера будет неуклонная рационализация всей общественной жизни, выступающая признаком ее развития. Это сопровождается усилением роли научного знания во всех сферах общественной жизни. Переход от аграрного (доиндустриального) к индустриальному обществу связан у Вебера с возрастанием рационализации общественных действий (общественного бытия) на базе бюрократически-целерациональных методов управления:

• в экономике (организация фабричного производства бюрократически-рациональными методами);
• в политике (упадок традиционных норм поведения и возрастание роли партийной бюрократии);
• в праве (замена произвольного судебного процесса юридическими процедурами на базе универсальных законов) и т. п.

Вебер занимался также проблемой управляемости людьми, власти и господства (политической власти, т. е. власти государственной) В случае если власть - ϶ᴛᴏ способность одного субъекта подчинять себе поведение другого субъекта, то господство - ϶ᴛᴏ способность одного должностного лица отдавать приказы другому человеку на базе властных полномочий (законов), делегированных ему государством. Не стоит забывать, что важнейшим условием господства как отношения между управляющим и подчиненным будет легитимность распоряжения, т. е. его (1) ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙие законности и (2) вере подчиненного, что ϶ᴛᴏ распоряжение действительно ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙует законности. Вебер выделяет три типа легитимности:

• легально легитимный, при кᴏᴛᴏᴩом люди подчиняются распоряжениям потому, что они, по видимости, ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙуют их интересам и существующим в обществе законам (в демократическом обществе);
• харизматический , при кᴏᴛᴏᴩом распоряжения выполняются, поскольку исходят от вождя — лидера, лучше знающего, что нужно делать (например — в СССР — распоряжения Сталина);
• традиционный , при кᴏᴛᴏᴩом, исполнение происходит вследствие традиций, освященных временем (например, смена монархов)

Вебер утверждает, что социология должна исходить из ϲʙᴏего принципиального отличия от естественных наук. В случае если естествознание имеет дело с бессознательными явлениями, то обществознание — со смысловыми. Люди совершают ϲʙᴏи действия под влиянием каких-то сознательных побуждений и ориентируясь на других. Социология не может открывать объективные законы социальной жизни (что считается главной задачей в марксизме) Социология не может давать научных прогнозов по типу тех, кᴏᴛᴏᴩые дает естествознание (затмение Солнца и т. п.), но она может предлагать вероятностные сценарии развития обществ.

Не стоит забывать, что важнейшей процедурой социолога будет интерпретация социальной деятельности, результатов конкретно-социологических наблюдений. Стоит заметить, что она предполагает наличие в сознании социолога каких-то критериев (ценностей) и установок для отбора и оценки эмпирического материала. Участвуя в отборе и оценке эмпирического материала, социолог, по сути, конструирует ϲʙᴏи оценки, в кᴏᴛᴏᴩые входят его установки. Оценка становится субъективной, по϶ᴛᴏму встает вопрос о ее объективности, непредвзятости, истинности. Вебер считает, что такие ценности (и установки) социолога должны выражать интересы эпохи, т. е. ведущие цели, к кᴏᴛᴏᴩым стремятся элиты и народы. Исходя из всего выше сказанного, мы приходим к выводу, что Вебер отказывается от позитивистского и марксистского подхода к анализу социальной действительности. Материал опубликован на http://сайт